Харви Берман
Март 1958 года
Эта череда катастроф выглядела крайне странно — ~по еще более удивительным было то, что все они, как оказалось, имели под собой единственную цель.
Одним свежим осенним утром в октябре 1829 года шхуна «Мермейд» («Русалка») отправилась в плавание из Сиднея в залив Коллиер на северо-западе Австралии. Судно вел капитан Сэмюэл Нолброу, на борту находилось восемнадцать членов команды, а также три пассажира. Впереди этих людей ожидали такие испытания в виде фантастической цепи бедствий, какие не доводилось переживать даже самым бывалым морским волкам и которые, насколько известно, не имеют аналогов в истории мореплавания.
Три дня «Мермейд» шла своим курсом без происшествий. Ветер был хорошим, небо ясным, барометр показывал постоянное давление. Сидней остался уже далеко позади, когда капитан Нолброу спустился к себе в каюту, оставив судно на своего помощника, как он всегда делал во время обычно спокойного плавания вокруг северной Австралии. Команда в свою очередь — раз шкипер отправился общаться со своими «маленькими шотландцами», ящиком бутылок виски, загруженным перед самым отплытием, — могла рассесться по палубе, греясь на солнце и занимаясь своими личными немногочисленными делами.
На четвертый день ветер внезапно стих. На заштиленной шхуне повисла тягостная тишина. Отсутствие шума и движения вывели красноносого Нолброу из состояния ступора, и он вернулся на мостик. Там он обнаружил, что барометр падает, а небо нависло гнетущим темным потолком. Команда оставалась без дела, в ожидании, что же будет.
Перед самой полуночью — «Мермейд» в это время находилась в Торресе, коварном проливе, полном островов, скал и рифов с сильными приливными течениями, между полуостровом Кейп-Йорк и Новой Гвинеей — разразился шторм. Шквальный ветер рвал снасти парусника и обрушивал громадные волны через леер правого борта. Беспрерывно хлестал мощный ливень. В ужасе Нолброу увидел, что «Мермейд» несет на север прямо на скальную гряду, и отчаянно попытался предотвратить катастрофу. Однако ничто не могло отвернуть шхуну с положенного ей штормом курса навстречу гибели.
Через три часа после начала шторма «Мермейд» налетела на коралловый риф. Со скрежетом и ударом, сотрясшим шхуну, ее дно раскололось, и в трюм с шипением устремилась вода.
— Покинуть судно! — скомандовал Нолброу.
Смешавшиеся моряки и пассажиры стали прыгать за борт и плыть к огромной скале, поднимающейся из воды в двухстах футах по ветру. В наступившей панике и темноте жертвы казались неизбежными. Однако позднее, когда на скалу с трудом взобрался сам капитан Нолброу — он последним покинул шхуну, — подсчет показал, что все двадцать два человека спаслись. Невероятно, но факт — в бушующем море, потопившем «Мермейд», не погиб ни один из находившихся на ней моряков и пассажиров.
Прошло три дня, прежде чем прибыла помощь. Появился барк «Свифтшюе», который взял на борт всех спасшихся со шхуны. После этого он продолжил плавание, держа курс на запад.
Но тут вновь произошло крушение. Проходя вблизи побережья Новой Гвинеи, «Свифтшюе» попал в сильное течение — которое не было указано ни на одной из морских карт того района, во всех остальных отношениях выполненных точно. Барк вынесло на цепь прибрежных скал и разбило на части. Опять прозвучал приказ «покинуть судно». В этот раз судно покидали уже две команды — спасшиеся с затонувшей «Мермейд» и их спасатели со «Свифтшюе». И снова все оказались живы.
На этот раз помощь не заставила себя долго ждать. В тот же день из-за горизонта появилась шхуна «Губернатор Реди» с командой из тридцати двух человек. Всех людей подобрали, судно подняло паруса и…устремилось к своей гибели еще быстрее, чем «Мермейд» и «Свифтшюе». Часа через три после спасения на шхуне начался пожар, и уже три терпящие бедствие команды погрузились на баркасы «Губернатора Реди». Перспектива представлялась безрадостной — они оказались за много миль от судоходных путей, кругом была одна вода. Но тут каким-то чудом появился принадлежавший австралийским властям куттер «Комет», оказалось, он сбился с курса из-за шторма.
Уже три судна отправились на морское дно, при этом не погиб ни один человек. Теперь команды и пассажиры «Мермейд», «Свифтшюе» и «Губернатора Реди» все находились на борту «Комет», голодные, изнуренные, но живые.
После этого четыре дня все шло нормально. Только команда «Мермейд» хранила тяжелое молчание — бедолаги были уверены, что среди них находится Иона, приносящий несчастье человек. Экипаж «Свифтшюе» сидел в своем углу, моряки с «Губернатора Реди» держались в своем. Матросы «Комет» между тем избегали общения и с теми, и с другими, и с третьими, глядя на своих гостей с нескрываемым подозрением. На пятый день пришло подтверждение их опасений в виде жестокого шторма, который сломал мачту куттера, порвал паруса и унес руль. Судно было явно обречено, и команда спустила на воду свой единственный баркас. Остальным трем экипажам пришлось прыгать за борт и держаться на плаву, хватаясь за деревянные обломки.
В борьбе с холодом и акулами, которые кружили вокруг барахтающихся людей, прошли восемнадцать часов. Потом появился пакетбот «Юпитер» и спас измученных моряков от казалось уже неминуемой смерти. Когда капитаны четырех погибших судов подсчитали своих людей, оказалось, что и в четвертый раз все люди были спасены. Каким-то непостижимым образом, несмотря на четыре последовательных кораблекрушения, все люди с четырех судов, все до единого, по-прежнему были вместе, по-прежнему все живы.
Но злоключения команды «Мермейд» и четырех других спасших ее экипажей на этом не закончились. Через два дня «Юпитер» натолкнулся на риф и затонул. На этот раз поблизости оказалось пассажирское судно «Сити оф Лидс». Спасательная операция была скоро завершена, и «Лидс» продолжил свое плавание в пункт назначения.
После этого наметилось несчастье другого рода. В числе пассажиров находилась одна пожилая англичанка из Йоркшира, которая была серьезно больна и теперь находилась в критическом состоянии. Доктор Томас Спаркс с одного из судов определил, что она не доживет до следующего утра.
Женщина рассказывала, что пятнадцать лет тому назад ее сын убежал из дома и поступил в военный флот, и она отправилась в Австралию в надежде его найти. Теперь, в последние часы своей жизни, лежа в полубреду, она постоянно звала его. Наконец доктор Спаркс поднялся на палубу, чтобы найти человека, который бы выдал себя за ее сына. Среди команды «Мермейд» он увидел как раз такого моряка, который полностью соответствовал описанию — он был тридцати лет, с голубыми глазами и темными волосами и даже родился в Англии. Тот сразу согласился помочь, притвориться, так чтобы несчастная женщина могла умереть спокойно.
Они спустились вдвоем вниз и у каюты больной англичанки доктор остановился.
— Послушай внимательно, парень, — сказал он. — Имя этой женщины Сара Ричли. Тебе нужно представиться ее сыном Питером. Понял? Запомни имя — Питер Ричли — не ошибешься?
Моряк внезапно побледнел и прислонился к переборке. Спаркс посмотрел на него с удивлением:
— В чем дело, парень? Только не говори, что у тебя не хватает духа, чтобы совершить этот акт милосердия.
Тот, едва в состоянии говорить, прошептал:
— Мне не нужно повторять это имя, доктор Спаркс. Я…хотел сказать… я его не забуду. Понимаете, сэр, меня зовут Питер Ричли, а старая женщина, которая, вы говорите, там умирает, должно быть, моя мать, которую я не видел с тех пор, как покинул Йоркшир, на эту троицу будет вот уже пятнадцать лет.
Так, в этой поразительной саге о кораблекрушениях обозначился счастливый конец. Судьба свела вместе Сару и Питера Ричли, хотя для этого потребовалось утопить пять судов. Вместе с тем ведь никто при этом не погиб. Все пять капитанов были отмечены за мужество и повышены в ранге. Стоимость потерянных грузов была возмещена благодаря страховке. Выходило, что веление судьбы оплатили страховые компании.
Далее эта встреча имела больший эффект, чем доктор мог ожидать. Миссис Ричли была так счастлива вновь видеть своего сына, что ее состояние сразу стало улучшаться. Она прожила еще почти двадцать лет в доме, который построил для нее в Сиднее ее давно пропавший и вновь обретенный сын.
0
