Айван Т. Сандерсон
Январь 1964 года
Недавно замеченное у побережья штата Нью-Джерси странное существо длиной сорок футов, напоминающее угря, поднимает вопрос: это что, еще одна разновидность морского чудовища?
В прошедшем столетии развилась тенденция списывать сообщения о странных и загадочных явлениях на помутнения рассудка, вне зависимости от уместности такого предположения и природы явлений, к коим относились и все неизвестные животные разных размеров, которых видели или якобы видели в море.
Конечно, во всем необходим здоровый скептицизм, но также желательно и стремление к объективности при исследовании и вынесении заключений относительно каких-либо явлений, и в первую очередь таких, которые кажутся чем-то странным или доселе неизвестным. Дни, когда человечество было уверено, что оно в своем изучении мира природы дошло до самых его границ, прошли.
Новый взгляд на нашу Землю привел к переоценке прежних «безумных» заявлений, в том числе о встречах с разными крупными неизвестными животными и среди них с таким, которого наши предки первоначально называли «большим морским змеем». Со временем, когда подобных сообщений стало много, было принято выражение просто «морские змеи». Еще позднее, когда все больше и больше капитанов кораблей, а также других «вызывающих доверие» личностей сообщали о том, что они видели ласты, гривы и другие не свойственные змеям принадлежности, эти существа — плоды галлюцинаций или реально существующие — стали называть «морскими монстрами». Так. продолжалось до 19 августа 1963 года.
В этот день у побережья Нью-Джерси было замечено странное существо. Как сообщил Джон Девлин в «Нью-Йорк тайме» от 20 августа, оно казалось гладким и почти полностью прозрачным, длиной было около сорока футов, а перемещалось с хорошей скоростью волнообразно.
Первым его увидел сам доктор Лайонел Уолфорд, директор Центра по изучению рыб и дикой природы при Министерстве внутренних дел США, который расположен на полуострове Санди-Хук, к югу от Бруклина. Помимо других научных должностей доктор Уолфорд является членом коллегии специалистов, занимающихся изучением акул. Невозможно, а скорее, не стоит смеяться над свидетельством столь авторитетного человека. Напротив, представляется разумным внимательно ознакомиться с тем, что он рассказал. Тому есть несколько причин.
Во-первых, и это самое удивительное, он настаивал на том, чтобы ему не приписывали слов, будто он видел «морского змея». Как написал Джон Давлин, он сказал: «Пожалуйста, будьте точными и не называйте это морским змеем». Такая оговорка не могла не вызвать общего одобрения ученых, а также тех, кто трудился над разгадкой старинных сообщений о неизвестных морских животных.
Все же авторы заметок с этой новостью в некоторых других газетах не преминули воспользоваться случаем, чтобы пугануть своего читателя, хотя исходное сообщение может служить образцом хорошего, добросовестного репортажа:
«Его длина была не менее сорока футов, толщина около пяти дюймов, а ширина около семи — восьми дюймов — оно выглядело как невероятно длинный плоский угорь. Это было беспозвоночное. Оно походило на студень — я не видел ни костей, ни глаз, ни носа, ни рта, при этом двигалось волнообразно и, казалось, было сделано из жидкого стекла» («Нью-Йорк тайме», 20 августа 1963 года).
Трудно желать более достоверного свидетельства, результата явного, не вызывающего сомнений продолжительного наблюдения. Далее в газетной статье говорилось:
«Нас там было много, тех, кто наблюдал это. Я сначала ничего не видел, так как занимался нашим проектом. Но когда мне указали на это существо — я увидел. Было трудно что-то в нем рассмотреть, поскольку оно* было прозрачным. Постепенно я склонился к мнению, что это, должно быть, Венерин пояс, лентовидное студенистое существо… Однако, сверившись вскоре по имеющейся у меня литературе, я с удивлением обнаружил, что длина Венерина пояса не превышает нескольких футов. Других же научных источников, которые помогли бы мне как-то классифицировать его, я не нашел».
А что еще будет делать профессиональный зоолог, сталкиваясь с подобным необычным существом? Он и может лишь постараться идентифицировать его, обратившись к имеющимся в его распоряжении учебникам и справочникам.
Стоит обратить внимание на важное утверждение доктора Уолфорда, что «это беспозвоночное». Однако истинное значение данного термина вполне понятно лишь зоологам.
В связи с этим хотелось бы упомянуть об одном досадном ляпсусе репортера Девлина. «Морские змеи, — пишет он, — некогда излюбленная тема морских баек — или в более поздние годы лохнесское чудовище, вызванное к жизни, судя по всему, стараниями какого-то ловкого литературного агента, — в отношении которых в научном мире нет единого мнения, были бы позвоночными».
У меня в архиве найдется, пожалуй, немного газетных заметок, которые, будучи такими же короткими, содержали бы столько же чепухи. Кажется невероятным, чтобы столь видный журналист дожил до наших дней и не знал об открытиях, сделанных на Лох-Нессе научными группами ведущих университетов, представителями исследовательских подразделений британских ВМС и бесчисленными группами других изыскателей, а также о сообщениях про подобные существа, поступающих с холодных озер Швеции, Канады и других стран.
Нет нужды больше обсуждать эту тему, равно как и спрашивать, какой «литературный агент» задурил голову святому Колумбу, который обнаружил чудовище в Лох-Нессе в 565 году. Но хотелось бы узнать, кто сказал и на каком основании, что «морские змеи» и «лохнесское чудовище» были или должны были бы быть позвоночными.
С этим мы возвращаемся к важнейшему аспекту текущего обсуждения — утверждению, что «оно беспозвоночное».
Оказывается, среди ученых, зоологов, журналистов и просто исследователей-любителей, которые утверждали, что видели лохнесское и других озерных, речных и морских чудовищ, есть такие, у кого сложилось впечатление, что встреченное ими чудовище не имело костей. Их зарисовки и даже некоторые фотографии как будто подтверждают это. При этом сообщают об отсутствии глаз, носа и/или рта, как и в случае доктора Уолфорда, что свидетельствует в пользу предположения, что они беспозвоночные.
Прямо скажем, нелегко представить, что в океанах, морях, озерах и реках нашей Земли обитают огромные неизвестные животные. Еще труднее вообразить, что их существует несколько видов. Однако допустить, особенно зоологу, что некоторые из них могут быть беспозвоночными — уже совершенно немыслимо. Тем не менее, если мы готовы рассмотреть любую возможность, и постараемся рассуждать логически, возможно, мы примем и эту дикую гипотезу.
Возьмем случай мистера и миссис Прайс — судя по всему, первого современного появления «монстра» Лох-Несса. В 1933 году — сразу после того, как вокруг озера проложили первую автодорогу — эта пара поведала, что однажды ночью они чуть не наехали на своей маленькой машине на нечто «неизвестное». Они показали набросок того, что видели или им показалось, что видели. Это была бесформенная масса с длинной червеобразной шеей, без глаз, но с двумя короткими рогами или хоботками и чем-то вроде конца тупого хвоста, отростка или чего-то еще, торчащего сзади.
Пару лет назад на западном побережье Тасмании также была замечена лежащей огромная масса, как сообщалось, футов двадцати длиной и почти такой же ширины. Она тоже выглядела почти бесформенной, у нее не было видно ни костей, ни членов, ни органов чувств. Кроме того, огромное нечто видели быстро удаляющимся по поверхности Персидского залива, при этом не было видно, посредством чего оно двигалось.
Теперь стоит более внимательно посмотреть на некоторых больших беспозвоночных, которые нам известны. На первый взгляд кажется, что все животные, не имеющие костей, маленькие. Однако самая крупная из известных медуз (Cyanea arctica) может быть размером с хороший диван и весить почти тонну, а самое крупное беспозвоночное животное — гигантский кальмар (Architeuthis) весит несколько тонн и, вытянувшись, может превышать в длину сорок футов. Животные, поддерживаемые водой, не нуждаются в твердом костном остове, поэтому ограничений для их роста практически нет. Громадный голубой кит (позвоночное) может иметь длину свыше ста тринадцати футов, что примерно соответствует (по формуле полторы тонны на один фут длины) почти ста семидесяти тоннам. Почему бы и беспозвоночным не вырасти до таких размеров?
На вопрос, к какому же типу не имеющих костей животных относятся эти огромные неизвестные существа, однозначно ответить трудно. Можете мне поверить, что из двадцати шести основных групп животных (называемых тинами) только четыре отвечают тем отличительным особенностям озерных и морских «чудовищ», которые мы теперь знаем. На сегодня нам реально известны крупные представители лишь одной из этих групп — это гигантские кальмары или кракены из отряда головоногих моллюсков. Однако тот факт, что моллюск типа осьминога способен достигать таких размеров, вполне может означать, что и представители других групп вполне могут быть им.
Среди очевидцев есть и те, кто настаивал, что существо, которое они видели, больше всего похоже на гигантского слизня. Доктор Уолфорд утверждает, что он видел нечто студенистое. Существо на побережье Тасмании ни на что не похоже, но вполне могло быть чудовищно выросшим представителем любой из полудюжины групп.
Кроме головоногих и студнеобразных медуз, относящихся к одному из двух типов кишечнополостных, куда входит и огромная Cyanea arctica, есть еще две отдельные группы. Это желудеобразные черви и эхиуриды. Первые — имеют переднюю часть, напоминающую желудь, отсюда и название; они бывают длиной от нескольких сантиметров до двух с половиной метров. Их еще называют кишечнодышащими (стенки их пищевода пронизаны двумя рядами жаберных щелей) и относятся к классу полухордовых, не являются червями (как считалось раньше) и в полном смысле стоят ближе к хордовым, потому что имеют внутри опорный стержень, который может быть прототипом позвоночного столба. Вторая группа, эхиуриды (тоже беспозвоночные), которых раньше относили к классу кольчатых червей, а теперь не знают, куда отнести, — это меня серьезно озадачивает. Цилиндрические мешкообразные существа с длинным змееподобным хоботком, которому дали звучное название «экстраверт». С его помощью существо вытягивается вперед, затем подтаскивает свое неуклюжее тело. Этот орган нередко несет спереди пару мягких придатков. Кроме того, у него имеется орган выделения отходов продуктов жизнедеятельности, который располагается не на заднем конце, а немного сбоку. Если это животное увеличить раз в сто — потому что самые мелкие из них. бывают размером с дюйм, а самые крупные не превышают семидесяти дюймов, — получится приблизительно то, что видели мистер и миссис Прайс на дороге у Лох-Несса.
Некоторые из кишечнодышащих «червей» выглядят похоже, с округлыми «одутловатыми» телами и длинными хоботками — «шеями». При этом некоторые из них могут двигаться посредством реактивной тяги, подобно гигантским кальмарам: они наполняют полости в своем геле водой и, с силой выпуская ее из заднего прохода, устремляются вперед. Таким образом, если допустить-, что они могут вырастать до таких же размеров, логично принять, что они так же способны совершать быстрые поступательные движения, как кальмары и как, по сообщениям, делают замеченные огромные «вотчамакаллиты» (от «what you must call it?» — «это как бишь его?» — о существе, при незнании точного названия). Но как тогда быть с «волнообразным движением», которое отметил доктор Уолфорд?
Это свойство отличает только гребневиков — похожих на студень прозрачных беспозвоночных, которые представляют собой второй тип кишечнополостных (как упоминалось выше, к первому относятся медузы). Животные этого типа (к которому принадлежит и Венерин пояс) — плавающие, сидячие или ползающие — обитают во всех морях от поверхности до дна. Если их представить очень большими, они будут выглядеть точно как то существо, что видел доктор Уолфорд и те, кто был с ним.
Охотник-любитель за чудовищами должен хорошо сознавать тот факт, что «мир полон разнообразия».
В природе не существует ничего простого, единичного. Нет, например, такого существа, как просто «кит». В океане обитает около ста различных видов китов, размерами от ста футов до четырех футов — во взрослом состоянии. Известны десятки пород кошек. Так почему должен быть только один вид «морских чудовищ» или «вотчамакаллитов»? Их тоже должно быть несколько, а может, десятки или даже сотни? Ведь мы только начали исследование дна океанов, которые покрывают почти три четвертых части поверхности нашей планеты, а средняя глубина океанов превышает две мили! Прикиньте объем всей этой неизведанной массы воды, перед тем как утверждать, что там может быть, а чего нет.
Не исключено, что в прошедшее лето произошел прорыв в царство неведомых морских тварей, который мы так давно ждали — благодаря смелому доктору Уолфорду, не побоявшемуся во всеуслышание объявить о том, что он видел. Это весьма ободряет в наш век унылого скептицизма и вместе с гем удивительных открытий. Возможно, в следующий раз «вотчамакаллит» окажется на лабораторном столе доктора Уолфорда, подобно тому как латимерия попала на стол профессора Джеймса Смита в Южной Африке, который первым ее идентифицировал. Тогда нам придется начинать все сначала.
0
