Оно исчезло. Я захлопал глазами. Ничего, казалось, не изменилось. Двигатели по-прежнему работали ровно, винты вращались синхронно, мощная летающая лодка была устойчива, как скала. Но я не видел отдаленную часть левого крыла. Первая мысль пилота, конечно, что самолет залетел в облако, или туман, или там какую-нибудь дымку, которая может быть на высоте четырех тысяч футов. Но прямо перед тем, как зайти в кабину, я посмотрел метеоснимки, полученные из космоса, и там не было и намека на облака в радиусе двухсот миль от нас.
Я повернулся, чтобы посмотреть на правое крыло, и мой взгляд скользнул по стеклам переднего обзора кабины. Я видел нос четко и хорошо помню рейку (для крепления) в центре, которая выглядела прочной и незыблемой. За носом самолета ничего не было.
Что за чертовщина? Я посмотрел на правое крыло — оно тоже исчезло из видимости! Ощущение было не из приятных, как будто мы залетели в какое-то переходное пространство, в неопределенность. Я тщательно проверил все вокруг себя и тут увидел, что то, что прежде было небом, тоже изменило свой цвет. Оно стало кремово-желтым, словно мы попали в середину бутылки с эггногом (коктейль из взбитых яиц с сахаром, ромом или вином. — Прим. пер.). Я огляделся по сторонам.
Казалось, что мы висим в темно-желтой бесконечности. Наш спидометр показывал, что полет проходит со скоростью более ста миль в час, но это явно следовало проверить и свериться с другими приборами. А одного взгляда на приборную панель было достаточно, чтобы остудить кровь самого холоднокровного.
В условиях сложных метеорологических условий в балансировке, маневре и прокладке курса пилот ориентируется по приборной панели. Не было сомнений, что у нас сейчас как раз такие условия, но датчики и индикаторы, столь важные для нас, все словно сошли с ума! Немногие вещи в воздухе действует сильнее на психику человека, чем вид барахлящих приборов.
Было совершенно непонятно, по какой причине они так себя ведут, а мир вокруг нас утонул в кремово-желтой мгле, и нам лишь оставалось смотреть из самолета во все стороны. Все делалось более и более странным.
Мы с удивлением разглядели узкую «дыру», через которую, если смотреть прямо вверх, было видно голубое небо, а если прямо вниз — синий океан. Это было так, будто от океана к небу протянулась длинная «зрительная труба», которая летела рядом с самолетом.
Первой заметила, что с устройствами что-то не то, Ди Ди, так как она занимала командирское кресло и следила за ними. Со всей нашей «навороченной» электроникой в самолете нам не требовался простой магнитный компас, но эта штуковина, но крайней мере, всегда работала надежно. Теперь же его стрелка, плавающая в спирте, стала вертеться то в одну сторону, то в другую, потом бешено завращалась.
Следом за ним «сказился» курсовой гироскоп (задающий гироскопическое направление движения) и начал собственные дикие качания. Пилоты едва успевали переводить ошалелые взгляды с одного отказывающего устройства на другое. Искусственный горизонт — гироскопическое представление горизонта и мира за пределами самолета — упал как подкошенный и затрясся словно припадочный.
Потом начались уже серьезные проблемы. У нас на борту было на миллионы «баксов» самой современной электроники, и она стала отказывать — вся двухмиллионнодолларовая электронная аппаратура просто взяла и «умерла». Никто не понимал, что за неполадки творятся, кроме того, всё на борту, за исключением датчиков барометрического давления, больше не работало. «Лоран» тоже не действовал. Даже индикаторы электронных датчиков скорости и количества подаваемого топлива стали мигать и давать меняющиеся показания, что делало их совершенно бесполезными. Наше сложное навигационное устройство несколько раз мигнуло и после этого при каждом наборе выдавало 8888888888. Потом отказало радио!
Вся электронные приборы по-прежнему питались от системы электроснабжения самолета, потокораспределение мощности было нормальным, тем не менее больше ничего не работало. Вся электроника будто погрузилась в кому. Мы не видели концов крыльев, мы не имели возможности прокладывать курс, наше самое старое и простое устройство — магнитный компас — превратилось в пропеллер, и Ди Ди продолжала вести самолет, держа направление на самую светлую часть горизонта, что означало на запад. Все расположились рядом, справа и сзади за пилотскими креслами.
Теперь полет проводился, полагаясь на самые элементарные системы — указатель скорости, высоты, изменения скорости высоты полета (вариометр) и указатель скольжения, который действует подобно морскому льву, удерживающему мяч на своем носу, и функционирует без внешнего питания, и все. Таким же образом пилоты летали всего несколько десятилетий спустя после того, как братья Райт поднялись в воздух!
Но нам больше ничего не оставалось. Никто не имел понятия, по какой причине оборудование мгновенно превратилось в хлам. Гул двигателей радовал слух, гидросамолет шел с присущей «Каталине» уверенностью, но мы находились уже в каком-то другом мире. Всем пришла одновременно мысль, что если самолет находится очень высоко, то нам лучше спуститься — следя за волнами в этот «глазок», а также полагаясь (но не слишком) на высотомер. Мы опустились к воде футов, наверное, до двадцати — тридцати, но дальше этого предела ничего видно не было. «Так мы врежемся в какую-нибудь посудину», — заметил кто-то, и после этого самолет стал немедленно набирать высоту.
Вокруг нас по-прежнему была все та же вязкая желтая мгла. Если бы мне когда-нибудь захотелось узнать, как это — плыть непонятно в чем, где доминирующим цветом является кремово-желтый, то теперь я как раз это испытывал. Спустя какое-то время пребывания в совершенном отрыве от остальной планеты, мы начали менять друг друга в пилотском кресле. На некоторое время сел «порулить» молодой Тэкс, Арт Уард встал рядом с ним, а Эл Браун смотрел сзади.
Моя очередь была нескоро, и я отправился с Ди Ди назад, к блистерным отсекам, где мы устроили своего рода салон. И там можно было ощутить другую странную сторону происходящего. Все находились в ловушке — вполне подходящее слово, — но вели себя так, как будто никакой опасности не существует. Ну да ведь за исключением двоих (Ди Ди и Тэкс) остальные провели в полетах большую часть своей жизни и всем случалось бывать в переделках. Но наблюдателя со стороны, незнакомого с пилонами, их спокойствие бы поразило. Мы находились здесь — это невозможно, самолет продолжал лететь — что ж, пусть летит.
Копии Эдвардс и Ганди Сои отправились вперед, чтобы взять управление. Примерно в девяноста минутах полога (судя по часам) от «Джекса» гидросамолет, видимо, приблизился к невидимой границе. Представьте, что вы летите вместе с нами через этот смутный яичный коктейль. На протяжении часов всем вашим миром является эггног и это странное перископное видение вверх и вниз, а самые современные в мире бортовые электронные системы не подают никаких признаков жизни.
Затем внезапно летающая лодка оказалась в ясном, чистом, прозрачном воздухе. Эггиог кончился. Сделали широкий разворот, чтобы посмотреть, где мы были. Все небо позади было ясным, насколько хватало глаз. То, что обволакивало нас столько времени, исчезло.
«Эй, мы снова на связи!» — воскликнул кто-то. Искусственный горизонт пришел в себя, курсовой гироскоп стабилизировался, стрелка магнитного компаса опять стала мелко подрагивать. Ряд 8888888888 погас, вместо него появились правильные цифры, как и на «Лоране», радиолокационном ответчике, радиовысотомере и всем остальном. Команда опять могла через центр спутниковой связи говорить со всем миром. Вверху снова было яркое голубое небо, внизу синий океан. Опять стали попадаться морские суда, которых становилось все больше, наконец связались с авиационной базой в Джексонвилле, приняли несколько ливневых душей (они выглядели чудесно), и Конни зашел на посадочную полосу «Джекса», на море вроде были буруны.
То, что с нами творилось на протяжении четырех часов, было и есть абсолютно невозможное — так вам скажет без колебаний любой рассудительный ученый и инженер.
И их не смутит, что их там не было с нами, и независимо от количества дипломов, которые висят у них па стенах, они понятия не имеют, о чем толкуют.
Позвольте мне в связи с этим привести слова одного выдающегося пилота и писателя, недавно ушедшего из этой жизни, так как на этот счет никто не выразился лучше. Эрнст Ганн, гак его зовут, в своей замечательной книге «Судьба — это охотник» говорит, что независимо от того, как это согласуется с наукой или технологией, независимо от того, насколько тщательно планировался полет, и независимо от того, насколько подготовлен и опытен экипаж, самолеты падают но неизвестным причинам. А пилот, неопытный в слепых полетах, точно бы не пережил эти часы в неизвестности в желтом небе.
«Где-то на небесах, — пишет Эрни Ганн, — обитает невидимый могущественный джинн, который время от времени спускает штаны и обдает все научные устои».
Примем это к сведению.
Никто до сих пор не выступил с приемлемым толкованием «желтого неба, создающего впечатление полета в бутылке с эггногом», что это было или как оно могло внезапно появиться. Также нет никакого четкого объяснения, почему гироскопические и магнитные устройства, которые несколько недель полетов работали безотказно, неожиданно начали беспомощно вращаться. И еще большая загадка, по какой причине новейшая электроника стоимостью несколько миллионов долларов — без сбоев в электропитании — перестала функционировать.
Единственное объяснение, которое кажется имеющим смысл, это что летающая лодка «Каталина» попала или подверглась воздействию сильного электромагнитного поля, которое парализовало приборы и «оглоушило» электронное оборудование. Откуда оно взялось? Никто не знает. Действительно ли это было электромагнитное поле? Этого также никто не ведает. Но можно утверждать, что пилот, попавший в этот «коктейль», не имея опыта полетов но элементарным приборам и лишившись внешней связи, почти наверняка потеряет управление и упадет в океан. Мы отмечаем этот момент особо. Беспорядочное поведение магнитных и гироскопических устройств явление редкое, но с ним сталкивались пилоты и других самолетов. Так происходит и в «желтом небе», где все связи с внешним миром прерываются.
Достаточно опытные летчики сумели выбраться из «бутылки», по мы не знаем, сколько стали жертвами этого странного явления.
Окончание
0
